Роса на розе - Страница 33

Кора растерялась:

— Но ты можешь остаться здесь…

— Ты дашь мне приют из милости? — Дон с вызовом гордо посмотрел на нее. — Мы ведь совсем недавно обсуждали почти такую же ситуацию.

— Почему из милости? Это можно назвать… партнерством.

— Нет, ты делаешь мне одолжение.

— То есть ты скорее будешь работать на Дайну Хоуфман, чем на…

— Черт побери, естественно!

— Но, по крайней мере, ты можешь здесь жить…

— Она выделит мне отдельный домик.

— А Ник? Тебе придется отдать его в ясли! Выражение лица Дона не изменилось.

— Надо будет нанять няню.

— Но он же привык ко мне! — горячо возразила Кора. — Я могу и дальше о нем заботиться. Владения твоей Дайны всего в получасе езды отсюда. Ты можешь привозить мальчика ко мне с утра, а вечером я буду отвозить его обратно.

— Это невозможно. Ты же знаешь, сколько я работаю! Мой день начинается в половине шестого, и редко я возвращаюсь раньше девяти вечера! Спасибо за предложение, но мне нужен кто-нибудь, кто жил бы со мной.

— Не забирай его, Дон, ему здесь так хорошо! — При мысли, что придется расстаться со ставшим ей родным малышом, Кора была готова разреветься. Прежде чем она успела отвернуться, большая слеза покатилась по ее щеке… — Пожалуйста, Дон, не делай так…

— Кора, я понимаю твою привязанность. Но… Нет, только не реви!

Однако было уже поздно. Всхлипывая, Кора бросилась прочь, села на кровать и закрыла лицо руками. Она знала, что не вынесет разлуки с Ником. Не вынесет переезда Дона — особенно переезда к Дайне, которая… Ее рыдания усилились. Казалось, что горло сжимает безжалостная петля отчаяния.

Дон осторожно сел рядом.

— Не плачь, — растерянно произнес он, притягивая ее к своей груди и бережно обнимая. — Не плачь!

Так прошло несколько минут. Наконец Кора взяла себя в руки. Дон повернул ее голову к себе и нежно вытер мокрые от слез щеки.

— Тебе лучше?

Кора кивнула, не в силах отвести от него взгляд. На этот раз девушка даже не сделала попытки сопротивляться нахлынувшей чувственности. Не мог сопротивляться и Дон. Его зрачки расширились, потемнели от желания. Он прижал ее к себе и поцеловал в губы. Кора закрыла глаза, чтобы в мире не осталось ничего, кроме этого поцелуя. И затрепетала, словно пойманная лань, отзываясь на его жадные поцелуи. Она не сопротивлялась, когда Дон осторожно положил ее на спину и продолжал целовать со все усиливающейся страстью, возбуждаясь все сильнее. И когда он распахнул ее халат, по сердцам обоих пробежала сладостная дрожь. Дыхание Дона еще больше участилось, стало тяжелым, прерывистым — он дотронулся до ее груди. И это прикосновение окончательно заставило Кору забыть о всех своих страхах…

Она чувствовала опьянение, как от шампанского, легкое и головокружительное. Девушка упивалась ласками любимого, слушая тихий восхищенный шепот Дона. Его губы сомкнулись на напряженном розовом соске, волна за волной посылая наслаждение по всему телу. Кора застонала от удовольствия, и ей вторил хриплый стон Дона. Даже с закрытыми глазами она знала, что вот сейчас он торопливо снимает с себя джинсы, рубашку. Вот они полетели на пол…

Дон ласкал ее исступленно, заставляя выгибаться и жаждать новых ласк. Кора обняла его руками за шею и прижала лицо к своей груди. Она поняла, что теперь между ними нет ничего, кроме ее трусиков. Маленького кусочка кружевной материи.

— Посмотри на меня, Кора, — неожиданно попросил Дон. Она с трудом заставила себя открыть глаза и встретилась с ним взглядом. — Ты уверена? — Его серые глаза зачаровывали, навевая сказочный туман.

Кора кивнула — слова не шли с языка, — но в глубине души шевельнулось маленькое беспокойство. Дон знал, что у нее был жених, он, конечно, считает ее искушенной в постели. Как он себя поведет, когда обнаружит, что…

Дон губами снова прикоснулся к соску, погружая ее в огненный океан страсти. Все мысли перепутались. Она почувствовала, что одновременно со жгучими поцелуями Дон снимает с нее трусики, но ее это уже не заботило. Ей хотелось, чтобы он не останавливался, не прекращал сладкую муку наслаждения…

Впрочем, Дон не собирался останавливаться. Он все ласкал соски Коры, пока ее голова не заметалась по простыне, умоляя освободить ее тело от невыносимо сладкого напряжения… И когда девушке показалось, что она теряет рассудок, его ладонь скользнула по ее животу — ниже, ниже, к курчавившимся волосикам, и еще ниже…

В исступлении Кора часто-часто задышала, и вдыхаемый запах мужчины еще больше усилил желание, помог преодолеть страх. Нестерпимая жажда наслаждения причиняла почти физическую боль, однако Дон не спешил окончить свою пытку, все медля продвинуть руку на оставшиеся считанные дюймы. Кора выгнулась дугой, широко раздвинула ноги.

Знак полной капитуляции.

Дон, наверное, ждал именно этого. Он еще сильнее напрягся и с тяжелым вздохом — наконец-то! — подвинул руку еще ниже. К месту, которого до него не касался ни один мужчина в мире.

Кора на мгновение замерла. Хоть и страстно желанная, эта ласка… Прикосновение к самой заветной части тела смутило ее. Она была еще невинна, и ощущение мужской руки там оказалось слишком сильным потрясением. Кора чуть не потеряла создание.

Но постепенно мучительное желание, волнами расходясь от живота по всему телу, подавило страх и смущение. Пальцы Дона нежно порхали над трепещущей плотью, словно перебирая лепестки прекрасной розы. Розы, покрытой росой и распустившейся навстречу солнцу. Завороженная захватывающим дух восторгом, Кора запрокинула голову и застонала. Древнее колдовство любви открыло ей мир, в котором не было места ничему, кроме всепоглощающей чувственности.